«Муссолини в архитектуре» Эрнст Май (Ernst May)

Когда проезжаете по ул. Сыровца или по проспекту Аношкина, обратите внимание на несколько домов, стоящих торцом к улицам. С виду неказистые они являются, по сути, памятниками советской архитектуры начала 30-х.

Бушующая в конце 20-х «великая депрессия» оставила без работы европейских архитекторов. А в СССР в это время один за одним проводятся конкурсы проектов зданий предприятий, учреждений. И когда в нескольких из них победил знаменитый новатор Карбюзье, иностранные зодчие-эксперименталисты решили, что в Советском Союзе воплотятся самые смелые их мечты.

Среди таких мечтателей был и главный архитектор Франкфурта-на-Майне Эрнст Май, который возвел в районе Ремерштадт поселок для рабочих и небогатых служащих. У него был контракт на 7 лет, который он расторг, получив предложение возводить новые социалистические города. 40 его единомышленников из Германии, Голландии, Швеции и многих других стран, которых он отобрал из полутора тысяч претендентов, поехали в СССР осуществлять свои творческие мечты.

За короткое время, познакомившись с условиями на местах, группа Мая создала типовые проекты зданий, которые можно было строить быстро и качественно.

Удивлены? Где же качество в этих казарменного вида строениях с тесными кухнями, прихожими, без ванных комнат! Вы удивитесь еще больше, если узнаете о том, что предусматривал немец Эрнст Май, создавая проекты новых рабочих городов.

– Капиталистические постройки бесперспективны, а тут я увидел, что у меня будет работа, направленная на улучшение жизни людей, – говорил он в одном из своих интервью.
– В коллективной жизни рабочих есть один общий интерес, а потому нельзя допустить, чтобы один человек делал великолепный фасад, а другой – бедный. По-моему, дома должны быть стандартными.

Но тогда мы не знали, во что выльется социалистический город. Мы знали, что должна быть принципиальная разница между капиталистическим и социалистическим городами. Этот стиль обязательно должен быть новым. Типовые дома – это функциональный стиль… В Берлине все дома, построенные нами, были кирпичные оштукатуренные. Мы выбирали краску для каждой отдельной комнаты… Если бы дома были разной высоты, озеленение было готово, штукатурка готова, окраска готова и так далее, то вид был бы совершенно иной…

Откуда Маю было знать, что в мае 1930 года вышло постановление ЦК ВКП(б) «О работе по перестройке быта», которое, во-первых, указало на то, что нельзя одним прыжком перескочить через преграды на пути к социалистическому переустройству быта. Во-вторых, постановление обращало внимание на «необходимость максимального сосредоточения всех ресурсов на быстрейшей индустриализации страны». Это означало, что дома-коммуны должны строиться по-быстрому, в виде общежитий, бараков и времянок.

Вот, например, как выглядел проект типового рабочего поселка, рекомендованный Цекомбанком в 1929 году: 2% жителей (руководящий состав) живут в индивидуальных квартирах в коттеджах на две семьи. 8% (инженерно-технические работники) живут в общежитиях по 2–3 человека в комнате. 90% (рабочие) живут в домах барачного типа.

Вот откуда «комнаты по уплотнению» и бараки, от которых Днепродзержинск смог избавиться только в концу 70-х, когда развернулось строительство левобережья. Даже в «маевских домах», которые проектировались, как массовое жилье для рабочих, получали квартиры и «комнаты» ИТР предприятий. Например, в доме № 146 по проспекту Аношкина на 4-м этаже в угловой квартире с вечно протекающей крышей жила семья вернувшегося с фронта инженера ДКХЗ Владимира Васильевича Щербицкого.

Группа Мая создала проекты застроек для десятков городов, где возводились промпредприятия. Но осуществиться мечтам о новых социалистических городах было не суждено. На стройки прибывало огромное количество рабочих. И вместо дешевых, но комфортабельных квартир, европейские архитекторы вынуждены были проектировать бараки. А вместо штукатурки и индивидуального подбора красок для каждой квартиры, придумывать как можно построить дома не из кирпича, а из глины. И придумывали!

Вальтер Швагеншайдт сделал проект «барака с растущим благоустройством». На первой стадии это одно помещение с нарами на 222 человека. На третьей – «законченный культурный барак» с уборными, умывальниками и спальнями с кроватями на 100 человек. «Система коридорная. На 38 комнаток всего одна уборная».

Обратите внимание и на здание экономического колледжа по проспекту Аношкина. За многочисленными пристройками сейчас трудно увидеть «главный корпус», который был когда-то комбинатом бытового обслуживания. Он показался ( или оказался) не нужным.

Строчной архитектурой проектов Мая предусматривалось, что между зданиями будут разбиты широкие аллеи. Это видно на проспекте Аношкина. Но поскольку сады так и не были посажены, то уже при строительстве комплекса по улице Сыровца расстояние между домами сократили. И в результате они оказались без дворов.

Еще четыре здания были построены по ул. Губы. Верхняя колония густо застроена, и пришлось «втискивать» 4-этажные «кирпичи» в свободное пространство. Таким подходящим местом оказался и сад, разбитый перед центральной конторой металлургического завода. Сама идея Эриха Мая о городе-саде была уничтожена, что называется, на корню.

На ул. Колеусовской к «маевским» относятся дом №26 и здание, которое называлось Домом охраны. Многим старожилам памятно и старое название дома №.. по ул… – Дом коммуны. Здесь также были предусмотрены полуподвальные помещения для магазинов, домовых кухонь, прачечных.

Работавший в Новосибирске немецкий архитектор Рудольф Волтерс писал в выпущенной в 1933 г. в Берлине книге «Специалист в Сибири»: «Сегодня франкфуртский архитектор Май – закатившаяся звезда в России. Его группа растаяла до нескольких самых преданных людей и печально-предупреждающе возвышаются во всех концах России над морем деревянных изб начатые корпуса до смерти замученной «строчной застройки»».

Окончательный удар по репутации группы Мая в СССР был нанесен статьей А. Мостакова «Безобразное «наследство» архитектора Э.Мая» в журнале «Архитектура СССР» №9 за 1937. Мостаков раньше работал в бригаде Мая, и был вынужден таким образом отмывать грехи. Главная претензия Мостакова к Маю – строчная застройка с выходящими на улицу глухими торцами домов не позволяет превратить ее в место сборов, демонстраций и массовых шествий: «В социалистическом городе улица всегда будет мощным фактором городского ансамбля. Этого не мог и не хотел понять буржуазный филистер Май».

– Я чувствую, что мое время еще не настало. Может быть, только через несколько лет мы увидим здесь, что так, как работают сейчас, работать нельзя, – подытожил свою деятельность в СССР Эрнст Май.

Он покинул страну в 1934 году, уехав в Африку. Но после него остались в советской архитектуре понятия микрорайон, блочно-панельное строительство и , как ни странно, идея « 6 соток».

Людмила Глок